Отредактированный текст

Социальные сети присутствуют не только в Интернете или в социологических исследованиях. Они везде. Например, собачники и их питомцы представляют собой очерченную социальную сеть в рамках определённой местности. Они посредством своих собак создают связи друг с другом. Университетское сообщество – хороший пример сети. Сети влияют на очень многие события, происходящие в обществе. Как замечает социолог Стенли Вассерман, без сети экономической стартапов, определивших дальнейший успех Фейсбук, вряд ли была бы возможна акция «Оккупай Валл Стрит», а без акции «Оккупай Валл Стрит» вряд ли была бы возможны протесты на Сахарова и Болотной. Анализ социальных сетей является ключевой техникой в изучении широкого спектра явлений. Современные социальные антропологи выстраивают огромные социальные сети родственных связей, нейробиологи при помощи сетевого анализа изучают устройство ЦНС и т.д.

Анализ социальных сетей – это междисциплинарный подход, который совмещает в себе психологию, социологию и антропологию. Он может применяться в различных областях знания, в том числе в политических исследованиях. Сетевой подход акцентирует внимание на человеческих отношениях в рамках различных групп. В политологии его использование актуально при поиске долгосрочной политической стратегии или для принятия отдельных политических решений. Более того, анализ социальных сетей может применяться как инструмент выявления соответствий государства демократическим критериям. В настоящем эссе предпринимается попытка описания некоторых вариантов решения названных задач. Для этого мы рассмотрим монографию социолога Николаса Кристакиса и политолога Джеймса Фаулера «Связанные одной сетью», в которой авторы, в частности, рассматривают социальное взаимодействие во время выборов в США.

Социальные сети – это огромные ресурсы, содержащие невообразимые объёмы данных. Они постоянно оказывают влияние на нас. Какого рода это влияние? Николас Кристакис и Джеймс Фаулер, в частности, показали, что существует множество различных зависимостей от наших связей. Помимо политической, существует зависимость образа жизни, доходов, размера семьи, счастья и даже нашего веса. «Не только микробы передаются от человека к человеку. Привычки тоже могут передаваться, а многие из этих привычек сильно влияют на состояние здоровья», – отмечают сетевые исследователи. Они проанализировали связи 2200 человек и выявили зависимость связей от массы тела. На представленном ниже графе размер узлов пропорционален весу людей, цвет – полу и так далее… Мы видим эту зависимость и она реальна.

Граф 1. Сеть из 2 200 человек Фрамингемского исследования 2000 года. Форма узлов соответствует полу человека (красный - женский, синий - мужской); цвет узла отвечает степени ожирения (желтый - индексу масы тела [ИМТ] выше 30, зеленый - ИМТ ниже 30); размер узла пропорционален ИМТ; цвет соединяющих узлы линий отражает тип отношений (фиолетовый - друзья или супруги, оранжевый - кровные родственники). Хорошо видно, что люди, страдающие ожирением, и люди с нормальной массой тела группируются в разных частях сети.

Согласно концепции сетевой теории исследователь может определить, каким образом изменение структуры связей повлияет на социальные трансформации. На практике это может быть выражено в осознании готовности какой-нибудь партии N войти в коалицию с партией Z. Также сетевой метод может быть использован для определения «устойчивости» того или иного политика (или группы) в сети, что, в свою очередь, позволит cпрогнозировать некоторые конфликты при смене элит. Кроме того, рассматриваемый в данной работе метод может использоваться для поиска путей информационной диффузии. В политической практике это означает, что агитация направляется, прежде всего, на лидеров общественного мнения, так называемых «брокеров» социальных сетей. Это может быть организовано посредством политической кампании «от двери к двери», предполагающей квартирный обход избирателей на определённой местности. Или же это может быть кампания, построенная на активации персонализированных онлайн-сетей, что, по мнению социолога Барри Веллмана, можно считать более продвинутым методом.

Такой тип агитации использовался, например, штабом Барака Обамы на выборах президента США. Когда в команду сторонников кандидата привлекались граждане посредством распространения онлайн-приложения My.BarackObama.com. «То, как Обама использовал Всемирную паутину, в каком-то смысле напоминает Дж.Ф.Кеннеди и роль, которую сыграло телевидение в его победе на президентских выборах 1960 года. Оба они навсегда изменили лицо политики благодаря использованию новых технологий, что заставило и их друзей, и врагов принять найденные ими методы общения с массами», – констатируют Кристакис и Фаулер.

Классическим исследованием информационной диффузии считается работа американского социолога Марка Грановеттера «Сила слабых связей». В этой статье он показал, что поиск работы посредством связей с отдалёнными знакомыми или экс-коллегами является статистически более эффективной практикой, нежели поиск через родственников или хороших друзей. В дальнейшем концепция силы слабых связей использовалась в массе других социологических работ, а статья Грановеттера стала наиболее цитируемым трудом, посвящённым анализу социальных сетей.

Сложно переоценить методологическое значение сбора данных в этой области. В политологическом исследовании информация может быть собрана с помощью опросов, изучения биографий, работы с документами и пр. Могут также использоваться данные, полученные в результате парсинга контента блогосферы. Эти данные позволят получить представление о характере и силе связей в рамках определенной сети, выявить закономерности распространения информации, покажут наиболее влиятельных и наиболее независимых акторов. Но то, что исследователи обнаружат, будет зависеть, прежде всего, от того, что они соберут. В этом случае, если область сбора данных будет слишком обширной, есть риск упустить в общей массе нечто важное. И, наоборот, если для исследования будет собран совсем незначительный массив данных, анализ этой информации рискует стать не репрезентативным.

В вышеупомянутой монографии Н.Кристакиса и Дж.Фаулера. авторы приводят ряд политологических и сетевых исследований, в том числе работу Лады Адамик о характере, силе и интенсивности связей в американской политической блогосфере. На материале данных работ они показывают, что голос одного человека не имеет (практически) никакого значения, так как он статистически не влияет на исход политической гонки. И только сетевой эффект от похода в избирательный участок может придать смысл этому акту гражданской активности. Лада Адамик (один из наиболее интересных современных «сетевиков») в свою очередь показывает, что в Интернете практически нет диалога между политическими противниками (граф 2). Таким образом, мы можем заключить, что Интернет – не место для дискуссий, а лишь площадка для подтверждения и выражения собственного мнения.

Граф 2. Политическая блогосфера в Соединенных Штатах: либеральные блоги (синие), консервативные блоги (красные) и web-ссылки между ними. Цвет линий показывает тип ссылки (синие -между двумя либе-ральными блогами, красные - между двумя консервативными, оранже-вые - ссылки либералов на консерваторов, фиолетовые - консерваторов на либералов). Размер узла отражает общее количество ссылок на этот блог. По схеме сети мы видим, что эта политическая блогосфера очень поляризована.

Как бы то ни было, социальные сети не являются застывшими образованиями. Это системы, находящиеся в перманентной динамике. И если политическая блогосфера США резко разделяется на демократов и республиканцев, из этого не следует, что подобная ситуация точь-в-точь повторится в интернет-среде других стран. Более того, в результате шоковых событий структура сетей перестраивается, и связи, ранее отсутствовавшие, могут быть созданы в условиях трансформации структуры.

Сегодня роль классических СМИ на Западе становится менее значительной. Постепенно из политики уходят кадры поколения Дж.Ф.Кеннеди, а их место спешит занять молодое поколение, ориентированное на персонализированные сети и цифровые источники информации (скорее блоги, нежели СМИ). В этих условиях естественным становится уход в Интернет той части политически активного электората, которая придерживается демократических взглядов, и причисляет себя к гражданскому обществу. В данном противостоянии поколений и форматов медиа наша страна занимает, в некотором смысле, промежуточное место.

Причину этого явления, вероятно, следует искать в процессах распада государств социалистического блока. После Перестройки в России мировая биполярная сеть изменила структуру, центры политического влияния сместились, и демократия стала политической нормой в условиях глобализации и международного сотрудничества. В таком положении для предотвращения изоляции государств обязательным условием стало (хотя бы формальное) следование демократическим нормам капиталистических стран. Но в некоторых странах, образовавшихся после распада Советского Союза, не было запроса, а отчасти и возможности, проведения демократических реформ. Вместо них было создано видимое следование формальным признакам демократии.

В современной политологии такие политические образования обозначаются термином «гибридная демократия». В гибридной демократии декларируемая независимость классических СМИ фактически упирается в авторитарную политику глав медиа-корпораций, поощряемую со стороны государства. Таким образом, индивидуализированные социальные медиа выступают в качестве площадки для поддержания пресловутой системы сдержек и противовесов, определяющей демократические критерии государства. В свою очередь гражданское общество, объединённое на базе онлайн-платформ, таких как социальные сети, онлайн-СМИ, форумы и пр., имеет возможности для образования демократических институтов «снизу».

В этой ситуации вызывает опасение формирование запретительной нормативно-правовой базы, регулирующей использование сети Интернет в постсоветском пространстве гибридных демократий. Так как право на доступ к информации и право свободы мнения могут ущемляться, и если не с технической стороны (ограничения доступа), то со стороны применения наказания. Поэтому сейчас актуальным является поддержание статуса Всемирной Сети как площадки с неограниченным доступом и правом на выражение мнений представителей различных политических течений и взглядов.